Я не знаю, по-настоящему не знаю, как мне выдержать еще полторы недели с этим человеком в одном доме. Я не могу сидеть с ней дольше двух часов. Она начинает раздражать меня.
Если мы в гостях - она подковыривает меня и даже не видит, что в уголках моих глаз уже несколько дней стоят дурацкие слёзы.
А когда мы возвращаемся домой, она начинает злиться на меня и отчитывать за то, что я противная, постоянно ее дергаю, говорю лишнее и прочее. Я не знаю, почему она стала ко мне так относиться.
Мне так нравилось, когда мы с ней не общались. Я была так рада, что пару часиков можно посидеть - и всё, хватит.
Такими темпами я начну любить школу. Просто за то, что во время осени-зимы-весны мамы дома нет. А, хотя нет, зимой она есть.
Но зимой я могу и на продлёнке остаться, ей богу. Или пошляться хоть где-нибудь. А летом - она убивает меня.
А еще она напивается каждый день. Без бутылки водки ни один отпускной у нее не получается. Без пачки сигарет.
Я верю, что у нее могут быть свои переживания. И я ей не говорю по поводу них ничего.
А вот по поводу моих она загоняет, мол, это всё переходный возраст и ничего у тебя в голове нет.
Нет, ты уверена?
Уверена, что нет?
Уверена, что ты говоришь не про себя?
А я не уверена.
Сегодня мама довела меня до последней капли, и я не знаю, как мне себя сдерживать дальше. А ведь я всего четыре дня общаюсь с ней так плохо.
"Ой, смотри, какой Коленька милый, а может мне тоже маленького завести?"
Ничего против вашего Коленьки, дорогие киевляне, я не имею, но, пожалуйста, не отбирайте у меня хоть тысячу гривен на учёбу. Пожалуйста, не сейчас.
Я подумала, что если она действительно сделает это, я уйду из дома и не вернусь к ней. Я оборву все связи с ней и ее близкими, и с моими родственниками, как бы больно и обидно не было с обоих сторон. Просто ночью соберу рюкзак и уйду в туман.
Я мечтаю о том, чтобы уехать. Я брежу и теперь всё больше стремлюсь провести эти дурацкие два-три-четыре года где-нибудь. Лишь бы - уехать. Я не могу больше. Больше - не могу.
Неужели это всё мне надо пройти, чтобы стать хоть кем-то в этой жизни? Только при таком условии я готова терпеть.
Но, если честно, мне обидно, что мои любимые актёры и их фильмы роднее мне, чем мама с папой.
Чем мать и отец.
Чем люди, которые подарили мне чудесное детство.
И самое ужасное отрочество.
Уехать, во что бы то не стало, я теперь хочу еще больше.
Спасибо, мамми.
Поскорее бы новый год. Рождество. И... и хоть какой-то, но праздник. Моя душа изнывает.